Фонд капитального ремонта в Самарской области работал с нарушениями законодательства – выяснилось на заседании Самарской губернской думы. а теперь окончательно выведен из-под контроля общественности.
На минувшей неделе региональный оператор «Фонд капитального ремонта» (в дальнейшем – ФКР) окончательно вышел из-под контроля общественности. На заседании Самарской губернской думы агрессивно-послушное большинство регионального парламента, несмотря на яростное сопротивление оппозиции – особенно фракции КПРФ – «протащило» через решение думы закон о значительных структурных изменениях Фонда капитального ремонта. Объяснялось это, естественно, необходимостью приведения местной законодательной базы в соответствие с федеральным законодательством.
Если вкратце: попечительский совет фонда, в который входили депутаты СамГД, полностью утратил какие-то рычаги влияния на происходящее в сфере областной программы капремонтов. Его функции теперь чисто номинальные – заслушать и одобрить отчёт о деятельности ФКР… Да, собственно говоря, практически и всё. К этому и сведены все «надзорные полномочия» попечительского совета.
ПЛЮС ЕЩЁ ОДИН СОВЕТ
Зато создаётся новая структура – Совет регионального оператора как коллегиальный орган управления. С ну о-очень широкими полномочиями. И остаётся генеральный директор ФКР, который, судя по тексту свежеиспечённого закона, будет в конечном итоге отвечать за всё. Эдакий зицпредседатель отпущения.
Как уже говорилось, решение не было единогласным. Вначале попытался поднять волну либеральный демократ Александр Степанов:
— Хотелось бы понять: в чём логика, если ни один из руководителей фонда здесь не присутствует, в чём спешность, и почему вы ограничиваете права парламентариев на осуществление контроля деятельности ФКР?
ВРИО министра ЖКХ Михаил Татаринцев парировал, что-де есть требования федерального законодательства к некоммерческим организациям, какой и является ФКР. Должен быть один единоличный руководитель и коллегиальный орган управления – тот самый совет регионального оператора. А попечительский совет управлять ничем права не имеет, может только надзирать, и дальнейшая дискуссия, мол, ни к чему. У нас всё по плану.
О ПОЛНОМОЧИЯХ
— Какая-то странная логика в разделении компетенций, – не согласился с доводами чиновников депутат-коммунист Алексей Краснов. – Совету регионального оператора даны такие полномочия как ежегодное утверждение основных направлений и порядка расходования средств, принятие решений об одобрении сделок, рассмотрение и утверждение предложений по привлечению дополнительных источников средств, утверждение штатного расписания. И даже определение правил внутреннего трудового распорядка, прав и обязанностей работников регионального оператора, а также определение размеров оплаты труда! По сути, все «генерализированные» функции сосредоточены в руках совета. При этом генеральный директор фонда отвечает перед попечительским советом и советом регионального оператора… отвечает (цитирую) «за выполнение решений, принятых советом, а также за проведение региональным оператором капремонта». Это как? У него никаких полномочий и прав нет, всё за него определит совет, но отвечать будет он, а не совет? Это как понять? Я понимаю, что вы обязанности разделили, но почему отвечает только гендиректор? Почему совет-то ни за что не отвечает? Почему не прописана ответственность членов совета за какие-то огрехи? Те самые – «генеральные»? Вы пишете об ответственности, давайте пропишем ответственность исполнителей! Понятно, что не может отвечать надзорный орган за стратегию исполнителей, но исполнительный орган – любой – обязан отвечать за успехи и промахи организации в целом. Вот о чём идёт речь.
— Коллегиальный орган, а именно – совет, который мы предлагаем, – ответил Татаринцев, окончательно доказав «расстрельность» поста гендиректора ФКР, – несёт ответственность в соответствии с действующим законодательством. Мы считаем, что этого достаточно. Если мы в ходе работы поймём, что необходимо дополнительно конкретизировать, то с такой инициативой выйдем.
— Вы сейчас своими поправками исключаете право попечительского совета согласовывать кандидатуру генерального директора, – попытался «сыграть на поле соперника» депутат Михаил Матвеев. – Передаете эти полномочия совету регионального оператора (грубо говоря – совету директоров). Всё это снижает общественный контроль принятия кадрового решения по кандидатуре. Вы слышали послание президента? Там ключевым моментом было, что не только председатель правительства, но и министры согласовываются парламентом. Вы скажите, в каком федеральном законе написано, что попечительский совет не может согласовывать кандидата на должность? С ним вообще теперь, получается, не согласовывают кадровые вопросы. Что же это за надзорный орган?..
— У меня вопрос к прокуратуре по данной теме, – продолжил перед голосованием Алексей Краснов. – В пояснительной записке к проекту закона сказано, что законопроект вносится «с целью устранения противоречий положений Гражданского кодекса РФ и федерального закона о некоммерческих организациях». Получается, что всё это время у нас фонд работал не по закону?
…Как выяснилось из ответа, ещё четыре года назад Минюст давал отрицательное заключение по ФКР. И всё это время «шла разработка проекта закона». И вот эта версия уже седьмая. И она уже «согласована со всеми заинтересованными сторонами»…
Получается, депутату Краснову на его скандальный вопрос весьма завуалировано ответили «да». Интересное получается кино. Фонд работал с нарушениями закона, директоров исправно выгоняли или даже сажали. И вот эта противозаконная структура (а в случае с директорами-зеками – особенно) совершенно законно собирала с жителей Самарской области деньги! И не просто деньги, а сотни миллионов рублей…
После одобрения законопроекта в первом голосовании член фракции КПРФ Михаил Матвеев попытался отвоевать право на получение отдельно взятым членом попечительского совета информации о работе ФКР. Но прокуратура ему тут же разъяснила, что «отдельно взятый член попечительского совета не обладает таким набором полномочий, каким наделяется попечительский совет в целом как надзорный орган».
УТЕПЛЕНИЕ ФАСАДОВ? ТОЛЬКО ЗА СВОИ…
Следующий вопрос в повестке дня был напрямую связан с предыдущим. Он касался изменений работ, осуществляемых фондом на собранные средства. Их перечень сократился. Отныне фонд не будет выделять деньги на дополнительные работы. К ним относятся утепление фасадов, изменение системы вентиляции, разработка проектной документации и установка коллективных счетчиков на тепло. Всё это жильцам предложат оплачивать дополнительно.
Переделка кровли, энергосбережение, утепление фасадов и т.д. называются «реконструкцией» и к капремонту отношения не имеют. И всё это красиво названо «сокращением затрат».
«Единороссовское» большинство СамГД проголосовало и за это.
В тему
Депутат думы г.о. Тольятти Григорий Басистый рассказал ещё об одном виде издевательств, которому ФКР подвергает пожилых людей:
— На депутатский приём пришла чета – мужчине 80 лет, женщине за 70. Им положена льгота по оплате капремонта. Мужчине на 100%, его жене на 50%. Сейчас у нас все льготы монетизированы, а это значит, что человек прежде должен оплатить сбор, а потом ему вернут средства. Люди платят исправно, каждый месяц. Но возврата нет. Ни в первый месяц, ни во второй, ни в третий. Люди идут в соцзащиту, пишут заявление. Деньги возвращают.
Месяц возвращают деньги, второй. На третий нет денег. И опять нужно идти в «собес». И всё по кругу. При этом люди жалуются: «Мы поехали, чтобы вернуть льготу в 200 рублей. А на проезд потратили 120 рублей»…
Что это? Чья-то недоработка? Или кто-то рассчитывает, что придут не все? Более всего это похоже на хамство тех, кто у власти. Перестаньте гонять пожилых людей за копеечными льготами! Платите льготы вовремя!
КОММЕТАРИЙ ДЕПУТАТА САМАРСКОЙ ГУБЕРНСКОЙ ДУМЫ АЛЕКСЕЯ КРАСНОВА:
О ФОНДЕ…
— Алексей Геннадьевич, какова ваша оценка изменений, касающихся ФКР?
— Мы видим здесь тренд, который, я считаю, достаточно интересным с точки зрения событий, связанных с уголовными делами вокруг руководства фонда капитального ремонта.
Во-первых, совершенно очевидно желание максимально отодвинуть общественность, депутатов от принятия каких-то решений и вообще участия в деятельности ФКР. Второе – есть желание «размазать» ответственность за происходящее в ФКР между большим количеством людей.
Если раньше был попечительский совет и генеральный директор, то теперь и совет регионального оператора, и попечительский совет, и генеральный директор. Причём совершенно очевидно, что размазывание функционала с одновременной концентрацией всех возможностей именно у лиц, которые будут назначаться губернатором как «учредителем» в этот совет регоператора. Губернатор, правительство Самарской области хотят нагрузить большее число людей ответственностью за работу ФКР именно перед губернатором. Если ответственность с точки зрения внешних структур уменьшается – общественность, депутаты будут меньше контролировать ФКР, то здесь мы видим, что ответственность их перед главой региона увеличивается. Потому что попечительский совет, по большому счёту, не отвечал перед губернатором за работу ФКР.
Члены совета регоператора будут отвечать «головой» перед Дмитрием Азаровым за то, что происходит в ФКР. Думаю, что губернатор назначит членов совета, между которыми будут распределены направления работы – торги, финансовая составляющая, экспертиза, взаимодействие с муниципалитетами – и губернатор уже будет спрашивать с них. Отвечать они будут только перед ним – не перед фондом, не перед народом Самарской области. Возможно, для кого-то это будет «кормушка». Для кого-то – время «досидки» до пенсии. Вот и создадут 10-11 кресел, куда сядут эти отставники.
Почему мы голосовали против? Не только потому, что умаляется роль общественности этим законопроектом, не только по тем претензиям, которые я высказывал на думе. Во всяком случае все стратегические вопросы будет решать совет, а ответственность за работу ФКР – нести генеральный директор. Абсурд полнейший. Если люди принимают решения, как говорят оппоненты, совету даны «стратегические полномочия», а тактика и оперативность – у генерального. Неправда. Там есть раздел, посвящённый должностным инструкциям, и этот совет будет утверждать обязанности работников ФКР. И штатную структуру и так далее – что явно не является никакой стратегией.
Причём так интересно написано: за плохую работу ФКР генеральный директор фонда отвечает только перед руководством самого фонда. Хотя это норма, похожая на ту, которую я год назад предлагал внести. Одна из первых моих законодательных инициатив касалась того, что я предлагал, чтобы руководитель ФКР персонально отвечал за результаты проводимого ремонта, но я имел в виду, чтобы он отвечал не перед руководством, а перед законом. Ну и перед народом Самарской области.
А написано то, куда хотят затащить контролирующие органы и, возможно, в будущем – суды, что отвечает гендиректор именно только перед руководством фонда. Если узко придраться, то он и перед губернатором не отвечает, если только губернатор себя не впишет в члены этого совета.
Теперь устав ФКР будет переписан, только для этого нужно было закон изменить. Речь о том, что сейчас они переписали закон, а теперь в рамках норм этого закона они изменят устав.
…И О КОРРУПЦИИ
— Всё это как-то скажется в положительную сторону для жителей Самарской области?
— Я сильно сомневаюсь. В нашей стране коррупция является системообразующим элементом взаимоотношений между большей частью представителей органов власти. Коррупция не просто опутала государство, она является его «вторым скелетом». И в этом смысле она не позволит ничему, никакому самому светлому замыслу реализоваться. В итоге коррупционные связи очень адаптивны. Коррупционеры и коррупционные сообщества мобильны, они легко адаптируются к ситуации, легко перенастраиваются, поэтому любое решение, любая работа вопреки коррупции обречены на неудачу. Любые решения в нашей стране должны начинаться с борьбы с коррупцией. Причём начинаться не где-то в отдельно взятом городе или области, это должно происходить одномоментно. Как в своё время становился Советский Союз? Часто критикуют лозунг «Мы старый мир разрушим до основанья, а затем…», говорят, что так нельзя, надо осторожно. Но проблема в том, что порой в жизнедеятельности надо разрушить всё, все связи, весь менталитет. Выжигать калёным железом, чтобы справиться с бедой, проблемой, болезнью. Так вот, изначально вся эта идея с капремонтом была замешана на коррупции…
ИСТОРИИ КАПРЕМОНТА
— У нас ведь эпопея с капитальным ремонтом началась в Тольятти в 2010-м году, когда был выделен миллиард рублей на проведение этих работ по капремонту, – рассказывает Алексей Краснов. – Это был огромный федеральный проект. Из этого миллиарда до 50% было украдено путём «распилов» и «откатов». 10 лет прошло, а последствия того капитального ремонта до сих пор расхлёбывают жители.
Тогда уровень субподрядов достигал 5-6 организаций. Торги выигрывали компании, в которых не было ни одного слесаря и трактора, но были в учредителях родственники членов правительства или министерства ЖКХ. Эти компании забирали долю в 25-30%, остальное сразу отдавали на субподряд, и в результате получалось, что материалы, которыми делался капитальный ремонт, были дешевле в три-четыре раза. А значит, втрое некачественнее.
— Я в те годы говорил с одним из таких субподрядчиков. По его словам, если в первый год откаты были 25%, во второй – 35%, а в третий – 40%. Он прямо сказал: в следующий раз я за эти работы не возьмусь. За такие деньги просто не смогу купить более-менее качественные стройматериалы…
— Да. На одном доме, помню, срезали чугунные канализационные трубы, поставили пластиковую толщиной чуть не в миллиметр, и когда кто-то на 9-м этаже смывал унитаз, о том, что он сходил в туалет, слышал весь подъезд. Это было просто издевательством.
В другой квартире к бабушке сварщики пришли менять батареи. Без положенных листов асбеста или жести. В итоге искрами прожгли линолеум, подожгли шторы и ещё прокомментировали: «Скажи спасибо, бабка, что тебе капремонт делают»… И таких примеров – масса.
— Наш дом в числе первых «попал под капремонт», так мне унитаз две недели ставили…
— Вот! У моих знакомых во всём подъезде подрядчики сняли унитазы, всё разворотили, выкорчевали трубы и… исчезли на две недели. Так там жители, извиняюсь, какали в пакетики и ночью выбрасывали из окон. И некоторые эти пакетики цеплялись за ветки деревьев под окнами. Представляете картину?
Сама тема капремонтов ни хорошая, ни плохая. Это просто попытка власти решить проблему ветшания домов. Но та же самая власть просто не может не воровать. И, соответственно, любое начинание превращается в катастрофу, в беду для людей.
В западных развитых странах тоже есть коррупция. Но там уровень коррупционности чиновников и представителей силовых структур находится на уровне, при котором общество ещё способно существовать и саморегулироваться. А у нас – уже всё. Конец. Уклад жизни российской власти – считать народные деньги своими. Это норма российского чиновника. Он свято верит, что те деньги, которые он получает «для освоения» (слово-то какое придумали!), называются так ошибочно. По его разумению они должны называться «для присвоения». И никак иначе. А главного нацпроекта – по борьбе с коррупцией – у нас до сих пор нет.
Андрей Сергеев
