Вы сейчас просматриваете На автозаводе началась война с независимым профсоюзом

На автозаводе началась война с независимым профсоюзом

Лидера независимого профсоюза «МОЛОТ» сокращают с АВТОВАЗа. Причину работодатель объясняет невнятной формулировкой. О том, какие ответные действия будут предприняты, Григорий Басистый рассказал «ТН».

— Я слышала, что в отношении вас — председателя независимого профсоюза «МОЛОТ» Григория Басистого АВТОВАЗ запустил процедуру сокращения…

— Это действительно так. 28 августа мне вручили уведомление о том, что 31 октября я буду уволен.

— С какой формулировкой?

— Формулировка настолько невнятна, что без консультации юриста досконально понять её смысл невозможно. Примерно она звучит так: в связи с переходом на новые условия труда и отсутствием моего согласия на это, АВТОВАЗ считает меня негодным по состоянию здоровья для выполнения текущих обязанностей. Уведомления у меня на руках нет, поэтому точно — слово в слово — не скажу.

— Почему же вам не дали уведомления?

Мне его показали, зачитали в присутствии сотрудников кадровой службы, отдела труда и т.д. В ответ я выразил своё несогласие, на что был составлен акт об отказе, и потому уведомления у меня нет — юридически процедура как бы соблюдена. Зато мне выдали акт и лист вакансий. Получая последний, я указал, что он таковым не является, так как в нём просто перечислены профессии — без указания должностных обязанностей, требований к ним, уровня зарплаты и т.д. Думаю, что для суда это тоже будет интересным фактом.

— То есть будет лишним спрашивать: вы намерены судиться?

— Конечно, я готов отстаивать свои права!

— И каковы будут ваши исковые требования?

— Я буду оспаривать своё сокращение, а также – уменьшение выплат за вредные условия труда. Потому что снижать выплаты за вредность в соответствии с законом о СОУТ — специальной оценке условий труда (№426-ФЗ, статья 15) — допустимо только при улучшении условий труда работников и снижении влияния вредных факторов. Завод же никаких улучшений не производит, а за них выдаёт ремонт туалетов.

— Надо понимать, что автогигант экономит на улучшении условий труда и при этом срезает рабочим выплаты за вредность?

— Именно. Конечно, ремонтировать туалеты, комнаты отдыха, столовые тоже необходимо, но наличие туалетной бумаги не является фактором улучшения условий труда, ведь в этих помещениях работники проводят минимум своего рабочего времени. Да и обновить столовую или туалет куда дешевле, чем обеспечить все рабочие места приточной вентиляцией или заменить оборудование, установленное в 70-е годы прошлого века, на более современное. Если бы это было сделано, рабочим легче работалось бы. И, как следствие, росла бы производительность труда, повышалось бы качество. А пока на заводе происходит очередное очковтирательство. И именно поэтому я и не стал подписывать документы о переводе на якобы новое рабочее место с якобы улучшенными условиями труда. Вместо этого я запросил документы о результатах СОУТ. Но получил отказ.

— Насколько в СКП, где вы работаете, изменились выплаты за вредность после проведения специальной оценки условий труда?

— Для меня размер выплат не изменился, потому что я не подписал документ, который мне подсовывали. Я до сих пор получаю к окладу 16% за вредность. А для моих коллег в цехе №42.1 выплата теперь равняется 4%. Разница переведена в премию. Но премия — это всегда переменная величина, она постоянно урезается, в том числе за невыход на работу даже по болезни и другим уважительным причинам — согласно положению об абсентеизме. Если работник допустил брак, он также лишается премии, а теперь вместе с этим –и части выплат за работу во вредных условиях труда. Но при этом вредные факторы никуда не исчезли! Человек всё равно подвергается им во время работы.

Компенсация, которая переведена в премию, не гарантируется работодателем как постоянная выплата. Некоторые рабочие её уже перестали получать. И только в судах они узнают, что работодатель платил им компенсацию на совершенно добровольных условиях. То есть хотел — платил, расхотел — перестал платить. Но людей при этом склоняют к подписанию документов о перехода на новые условия труда именно «под волынку» компенсации. И люди верят! А условия труда при этом не улучшаются, зато компенсация значительно снижается.

Относительно же тех 16% от оклада, которые платят мне сейчас как не подписавшему договор о переходе на новую систему оплаты, в старом трудовом договоре компенсация за вредность четко оговорена: эта выплата производится, пока действует данный договор. Именно поэтому со мной его и разрывают.

— И, подав иск в суд, вы попытаетесь раскрыть тайну АВТОВАЗа о специальной оценке условий труда, результаты которой тщательно скрываются от рабочих?

— Совершенно верно. Многие работники предприятия, особенно — состоящие в нашем профсоюзе «МОЛОТ», с нетерпение ждут этого. Потому что над ними так же, как надо мной, висит дамоклов меч увольнения из-за того, что они не подписали договор о переходе на якобы лучшие условия труда. И всё то, что сейчас происходит со мной, лишь подтверждает их опасения. Я, видимо, послужу в этой ситуации лакмусовой бумажкой.

— Каким образом?

— У всех работников завода, работающих во вредных условиях труда, были снижены показатели вредности. Многие сотрудники АО «АВТОВАЗ» подписали согласие с переходом на новые рабочие места. Данным подписанием работник соглашается с тем, что он уведомлен работодателем о наличии всех вредных факторов на рабочем месте. Но при этом рабочим не предоставляют документов о том, как именно изменились вредные условия труда. Хотя иностранные производители, работающие на территории России, обязаны соблюдать все российские законы и подзаконные акты. И непредставление документов — это уже повод обратиться к прокурору. Что сейчас мы и делаем.

Также в последнее время во время общения с начальством я часто веду аудиозапись беседы, что вполне разрешено (запрещена лишь фото и видеосъемка), и об этом я постоянно говорю сотрудникам АВТОВАЗа, рекомендуя для ясности диктовать на диктофон дату, имя респондента и то, при каких обстоятельствах состоялся данный разговор. Так, в моей аудиотеке есть в том числе диалог с начальником корпуса сварки, во время которого он убеждает меня подписать дополнительное соглашение к трудовому договору. В этой беседе ясно слышен отказ начальника оплатить мне день для прохождения медкомиссии, которая якобы необходима для перехода на новые условия труда. Я доказываю, что непрохождение медкомиссии не указывает на то, что я не пригоден к работе. Поскольку несколько месяцев назад я уже проходил профосмотр, в ходе которого врачи подтвердили мою пригодность к работе. Потому до следующей медкомиссии меня не имеют права признавать непригодным. Но мои утверждения об этом были проигнорированы, как и то, что рабочие не должны тратить на прохождение медкомиссии свой законный выходной. Однако руководитель настаивает на том, что посетить врачей нужно в свободное от работы время.

— Какие ещё доказательства невыполнения обязанностей работодателем вы намерены представить суду?

— Отказ в представлении документов — приказов и положений, фигурирующих в дополнительном соглашении к трудовому договору о переводе на новые условия труда. В ответ на мою просьбу предоставить данные бумаги мне было сказано, что эти документы меня не касаются. Мол, с ним никого не знакомили, и вам этого не нужно. А документы, регламентирующие компенсацию в потере зарплаты, оказывается, не существуют вовсе.

Объясняя свои действия подобными словами, начальники забывают, что российское законодательство не позволяет увольнять сотрудника, которому работодатель не предоставляет документов о настоящих условиях труда.

— Григорий, а с чем в действительности вы связываете запущенную в отношении вас процедуру сокращения?

— Со своей общественной и депутатской деятельностью. Например, начальник цеха мне откровенно говорил, насколько тяжело ему меня «содержать». «Я постоянно ищу тебе подмену. Мне тяжело соблюдать производственный график», — пенял он мне. Хотя на совещании буквально в этот же день сообщалось, что в цехе есть лишние люди. Также ещё до выдачи мне уведомления о предстоящем сокращении начальник цеха предлагал мне пять окладов за увольнение по собственному желанию.

— То есть депутатская деятельность Басистого мешает АВТОВАЗу получать прибыль, несмотря на то, что дни, когда депутат заседает в думе, работодатель ему не оплачивает?

Получается, что так. Но, видимо, больше всего АВТОВАЗу мешает моя профсоюзная деятельность, потому что иностранному производителю отечественных автомобилей, как и любому другому капиталисту, не нужны работники, постоянно спрашивающие и требующие: «За что я расписываюсь?», «Покажите мне приказ!» Для капиталистов опасны люди, требующие соблюдения прав рабочих, подающие своими действиями пример товарищам по труду.

Когда мы оспорим моё увольнение, представляете, какой прецедент создастся и сколько ещё людей смогут опротестовать переход на якобы новые условия труда! Те люди, которые уже подписали дополнительное соглашение к трудовому договору и которые будут оспаривать его, вполне могут включить в иск и материальные издержки. Ситуация относительно меня не так катастрофична: я с переходом на новый трудовой договор не теряю многого. А вот тем, у кого компенсация за вредность достигала 24% от оклада, а теперь снижена до 4%, есть что терять. Кроме того, у некоторых сотрудников, работающих в особо вредных условиях труда, увеличена рабочая неделя, сокращен отпуск. Всё это происходит под эгидой улучшения условий труда. Но в реальности вредные факторы снижаются лишь на бумаге. И такая ситуация весьма волнует людей, и они ждут, что независимый профсоюз «МОЛОТ» им поможет.