Гостья нашей редакции — Елена Машкова, руководитель защитной общественной организации «Крепость», помощник депутата Самарской губернской думы Алексея Краснова. С 2015 года группа «Крепость» оказывает помощь пострадавшим от действий финансовых мошенников не только в Тольятти, но и по всей Самарской области. Елена ответила на наши вопросы и рассказала о непростой борьбе за восстановление социальной справедливости.
— Елена, о вашей работе в редакции «ТН» весьма наслышаны. Что заставляет вас помогать людям?
— Я как никто другой понимаю этих людей, так как сама являюсь такой же пострадавшей. Я знаю, каково это тыкаться во все двери, словно слепому котёнку, когда тебя только продолжают дальше дурить: адвокаты, полиция, псевдозащитники… Сейчас от меня жертвы мошенников хотя бы узнают, как правильно подать иски в суд, как не потратить лишних денег. Когда жертвы мошенников ищут помощи, то встречают, как правило, либо насмешки и безразличие, либо нарываются на ещё одних мошенников.
— Кроме вас и «Крепости» кто-то оказывает подобную помощь?
— Были такие… не в нашем городе. Я сама к ним обращалась, но кроме красивых обещаний они мне ничего не дали.
— А что предлагаете вы? Какую помощь от вас получают люди?
— За примером далеко ходить не будем. Не так давно к нам в «Крепость» пришли несколько человек, которые пострадали от кооператива-пирамиды «Вкусно и сытно». Вникнув в ситуацию, мы поняли, что жертвам может помочь только серьёзная огласка проблемы. Необходимо было предпринять нечто, что наделает много шума. Я предложила потерпевшим обратиться на телевидение. Позвонила ребятам с «РенТВ», и те без лишних вопросов откликнулись. К назначенному времени мы собрали инициативную группу из пострадавших, которые нашли и обзвонили всех остальных обманутых. В день «икс» мы встретились и пошли выяснять, что с кооперативом не так. Вы уже писали об этом в прошлых номерах. Главным эффектом стала мощная огласка. В результате арестованы счета, имущество и задержана негласная хозяйка этого кооператива. Короче: мы предлагаем людям борьбу, а дальше они сами должны сделать свой выбор.
— Мы наблюдали за работой «Крепости» своими собственными глазами. Получается, когда в организацию обращается очередной пострадавший от очередных жуликов, ваши действия не ограничены каким-то выработанным алгоритмом, и дальнейшая работа строится в зависимости от конкретного случая?
— Именно. Когда к нам приходит человек, то в первую очередь мы смотрим на «историю». На какой стадии всё находится, запущенно дело или ещё нет и т.д. Если происшествие «свежее», то можно очень много успеть сделать полезного «по горячим следам». Ну а если ситуация запущена, то добиться желаемого гораздо сложнее.
— То есть оказать помощь жертвам гораздо проще на ранней стадии?
— Да. Когда это только случилось… Или же ещё «случается». Когда проходит большое количество времени, когда ситуация пущена на самотёк, работать сложнее. На начальном этапе намного больше возможностей предотвратить фиаско и повлиять на ситуацию. Но всё же работу ведём. Стараемся помочь всем. Вне зависимости от запущенности ситуации.
— Какова конечная цель вашей работы? Вот приходит к вам очередной пострадавший… Чего конкретного вы хотите добиться для него?
— Цель одна – возвращение потерпевшим потерянного. Квартир. Денег. Ничего другого я не преследую. У полиции, к примеру, не всегда такая цель в приоритете. У них бывает и другая цель – поставить себе «галочку». И получается: преступление раскрыто, а пострадавшим ничего не вернули. Такое происходит часто. Потому что, когда преступление раскрывается, с момента его совершения зачастую проходит очень много времени. А значит предполагаемые мошенники уже давно опустошили свои счета, избавились от имущества, или вовсе обанкротились.
— Какой основной инструмент используете в своей работе?
— Мы «поднимаем» людей, чтобы они перестали бояться. Чтобы, наконец, заявляли о своих правах. Мы считаем, что человек, вложивший свои собственные деньги, имеет право знать об их судьбе всё. И самое главное – имеет право их вернуть. Борьба только честных путём! С помощью погружения проблемы в публичную плоскость. Только так мы можем помочь. Если люди не хотят вставать, не хотят работать, то мы помочь им не в силах. Мы всем говорим сразу: «Мы с вами, но не вместо вас». Эта фраза уже стала нашим девизом.
— Я наслышан, что вы всегда начинаете с поиска таких же пострадавших и стараетесь их объединить. Группе людей бороться проще, чем одному?
— Намного. Пример – ситуация в полиции. Если подавать заявление приходят 5-7 человек, то принимают их охотнее. Но если 1-2 человека придут, то,как показывает практика, они могут получить и отказ.
— Многие ли из тех, кто к вам обращается, готовы броситься с вами «на амбразуру»?
— К сожалению, многие считают, что насколько быстро они потеряли свои деньги, также быстро их можно будет вернуть. Но это всё сказки. Есть даже индивидуумы, которые пытались давить на меня, строго так спрашивая: «А что вы для меня сделали с того момента, когда я к вам обратился?» Как будто я адвокат, частный детектив на зарплате лично у этого гражданина… Я в таких случаях отвечаю: «А что сделали ВЫ для того, чтобы помочь себе?». Обычно больше вопросов у них не остаётся. Без желания самих пострадавших помочь себе ничего не получится. Мы об этом говорим всем сразу. Если вот я, скажем, прихожу в прокуратуру или полицию, то меня спрашивают: «Вы являетесь пострадавшей?». Когда я говорю «нет», то и информацию по уголовному делу мне разглашать не имеют права. Но когда я прихожу с группой потерпевших, как помощник депутата Краснова с соответствующими полномочиями, то и ответы от правоохранительных органов я слышу другие. Поэтому тем, кто приходит ко мне, желая, чтобы я как волшебник рукой взмахнула и деньги вернула, говорю сразу: за чудом не ко мне. У нас, в «Крепости», нужно бороться, идти «в бой», много писать, ходить и много требовать.
— Узнав, что вернуть деньги сложнее, чем их отдать, как реагируют люди?
— У некоторых пришедших к нам ожидания явно завышены. И когда такие «розовые» ожидания «разбиваются» о реальность, эти люди уходят. Тут я, к сожалению, сделать ничего не могу. Но всё же чаще попадаются активные и инициативные люди. Они хотят отстаивать свои права и не согласны дарить свои деньги чужому «дяде». В финансовые пирамиды попадают и малоимущие граждане, которые копили деньги на первоочередные нужды: поправить своё здоровье, помочь детям с жилплощадью или вовсе пенсионеры, что откладывали себе на похороны. Такие готовы сражаться до конца. А те, кто деньги легко получил, тот и также легко готов с ними и расстаться.
— В вашей деятельности общение с правоохранительными органами — отдельная тема. Как известно, вы проводите много времени в полиции и в прокуратуре. Вам буквально приходиться осаждать их кабинеты, чтобы то или иное дело получило «ход». Насколько это трудно: «тягаться» с огромной безликой машиной под названием «система»?
— Бывает, что я провожу в полиции или в прокуратуре чуть ли не весь день. К сожалению, постоянный контакт с преступниками вырабатывает в правоохранителях «толстую кожу» и даже цинизм. Поэтому, когда приходишь к сотрудникам правоохранительных органов с проблемами жертв очередной пирамиды, то в первую очередь видишь на их лицах не соучастие, а усмешки. У них мнение в таких делах только одно – «сами виноваты», «лохи», «хотели нажиться, а нажились на них». Это очень обидно. Начинаешь доказывать им, что ситуации, как и люди, бывают всякие. Да, есть среди пострадавших и те, кто хотел нажиться и увеличить свой капитал. Но в основном, я повторюсь, это малоимущие люди, которые хотели достать деньги «из чулка» и хоть как-то их приумножить. Вот ведь тех, кто деньги потерял в сгоревших банках, «лохами» не называют, а там такие же люди…
В полиции не любят нас. Не жаждут встреч. Потому что мы призываем их работать качественнее. Мы проявляем настойчивость, и правоохранителям приходится давать нам и потерпевшим ответы. Бывает, полицейские идут на контакт, выслушивают, вызывают много людей на опрос, дают помещения, двигают дела. Но это происходит очень редко. Чаще я встречаю непонимание, безразличие, насмешки над проблемами людей. И это огорчает…
— Трудно биться в эту глухую стену?
— Трудно. Иногда настолько, что, придя домой, чувствую себя настолько опустошённой, что требуется целый день на восстановление. Психологическое давление выбивает из колеи, лишая на некоторое время сил и эмоций. Но часто после общения с полицией на следующий день веду до 9-10 вечера прем граждан. Жертв финансовых мошенников, к сожалению, меньше не становится. Звонят нам часто. Бывает и ночью, и в семь утра.
— Откуда чаще звонят? Из Тольятти?
— Звонят уже со всей Самарской области: Жигулёвск, Сызрань, Отрадный, Новокуйбышевск. В последний раз звонили с Нижнего Тагила.
— Работа действительно трудная во всех смыслах. Что вас подпитывает?
— Я пережила многое, оказавшись в ситуации, когда потеряла единственное жильё. И столкнулась со стеной непонимания моих проблем. Надо мной откровенно многие смеялись. Тогда я не знала, что мне делать, как быть. В голове блуждали совсем уж нехорошие мысли. Но, в конце концов, я нашла в себе силы. И поэтому сейчас я по-особенному ощущаю, что живу, помогая другим. И всем обманутым, униженным хочу доказать – бороться можно и нужно. Я на собственном опыте узнала, что чувствуют обманутые люди, каково это терпеть насмешки людей в погонах, которые вроде как обязаны тебя защищать… Но добиться своего реально. И никто этого не сделает за нас. Я всегда себе говорю: если не я, то кто? Если я не встану и не начну помогать этим людям, помогать себе, то никто не вернёт мне квартиру, как никто не вернёт потерянное этими людьми нажитое непосильным трудом добро. Я считаю, что человек должен нести ответственность за свою жизнь и за жизнь своих детей. За нас никто и ничего делать не будет.
— Вы являетесь помощником депутата Самарской Губернской думы Алексея Краснова. На чём строится ваше сотрудничество?
— Алексей Геннадьевич в первую очередь оказывает «Крепости» поддержку именно как депутат: делает множество запросов в разные инстанции. Также в его общественной приёмной мы ведем приём пострадавших. Я часто с ним советуюсь по стратегическим вопросам. Он более опытный общественный деятель и боец, юридически более грамотный. Решить некоторые вопросы без его совета я попросту не могу. Бывает, мы вместе проводим приём пострадавших вкладчиков, как это было с финансовой пирамидой «Онега», с пострадавшими от «криптовалютчиков». Иногда он работает отдельно, а потом уже привлекает меня. Мы вырабатываем дальнейшие действия в той или иной ситуации, обсуждаем планы. У Алексея Геннадьевича, помимо борьбы с мошенниками, много других направлений работы. С апреля этого года он много времени уделяет судам против завышенных нормативов и тарифов «мусорной реформы». Суды проходят в Самаре, он сам выступает истцом, координирует работу над аналитикой. Поэтому на меня замкнулись вопросы с мошенниками…
— Елена, что посоветуете людям, которые стали жертвами финансовых мошенников, делать в первую очередь?
— В первую очередь нужно перестать бояться. Перестать бояться защищать свои права. Это самое главное. Когда человек попадает в такую ситуацию, он начинает бояться. Бояться, что его сочтут «лохом». Что над ним будут смеяться друзья, родственники, полицейские. Человек замыкается в себе. А сделать полезные шаги в направлении решения своих проблем в таком состоянии – нереально. Нужно перестать думать, что над вами будут смеяться, перестать заниматься самобичеванием. Нельзя уходить в себя, нельзя замалчивать проблему. Раз уж оказался в такой ситуации, нужно засучить рукава и действовать. Когда проявляешь активность, страх сам собой уходит!
— Вы занимаетесь борьбой с финансовыми жуликами с 2015 года. За прошедшее время есть какие-то особые достижения?
— Наше большое достижение – победа над «Поволжским Центром Бизнеса, Управления и Криптовалют». Обманутые люди смогли вернуть свои деньги в полном объёме. Дело по «АкруаФинанс», где я сама являюсь пострадавшей, мне удалось сдвинуть с мёртвой точки. Конкретно по этому делу мне очень радостно, потому что дали, наконец, квалифицированного следователя, и дело начали расследовать как положено. Стоит вспомнить дело по ФСС и пострадавшей Третьяковой, где после моего вмешательства ситуация резко изменилась в нелучшую для реальных мошенников сторону. В результате дело доведено до уголовного суда, где будут судить реальных нарушителей закона, которые ранее проходили по делу только как свидетели. И ещё несколько дел, в которых наша заслуга именно в том, что их сняли с дальней полки и, наконец, пустили в работу.
— Какой вы видите дальнейшую работу группы «Крепость»? Есть планы привнести что-то новое?
— У нас есть задумка по предотвращению работы всех этих мошеннических контор ещё на стадии их зарождения… Или хотя бы в фазе их активного цикла. Но при нынешнем малочисленном активе «Крепости» сделать это трудно. Нам нужна команда побольше. Я сейчас собираю вокруг себя единомышленников – тех, кто заинтересован в борьбе с мошенниками. Нужна помощь. Даже не материальная, а физическая и моральная. Если пройдохи, мошенники, аферисты всех мастей будут знать, что в городе есть такая группа, то и подобного разгула финансового жулья в городе не будет.
— Спасибо, Елена, за визит и беседу. Редакция «ТН» желает дальнейших успехов «Крепости» и вам лично. И, конечно, будем ждать от вас дальнейших хороших новостей с нивы борьбы против финансовых мошенников.
— Спасибо и вам.
