Судебные приставы не хотят входить в положение тольяттинцев, пострадавших от рук мошенников из «Акруа Финанс»?
Сложно представить, какое горе переживают семьи с маленькими детьми, которые в результате действий мошенников не только попали в непомерные кредиты, но и потеряли единственное жильё. Понять, через что им пришлось пройти, да и ещё предстоит пройти, может только такой же бедняга – человек, оказавшийся в безвыходной жизненной ситуации. Ещё сложнее представить, что в нашем городе есть силы, которые могут «поднять руку» на людей, переживших ужас потери единственного жилья. Тем более не укладывается в голове, когда людей, ставших жертвами мошенников, «прессует» сама власть в лице судебной системы. На днях Елена Машкова (одна из сотен пострадавших от действий мошенника Васильева и компании «Акруа Финанс») столкнулась с работой бездушной машины службы судебных приставов.
Ты – жертва, но этого мало
Напомним, около полутора лет назад в нашем городе вполне успешно орудовала компания под названием «Акруа Финанс». Руководил ею некто господин Васильев. Предприимчивый бизнесмен трудился на ниве якобы биржевого дела и активно привлекал к своей «успешной» деятельности доверчивых тольяттинцев. Под предлогом трудоустройства мошенник заключал со своими жертвами липовые договоры, по которым граждане отдавали ему под залог свое имущество. Взамен Васильев сулил неплохие проценты и через некоторое время возврат всего того, что «арендовал» у наших горожан.
Большинство жертв поплатилось за тесное сотрудничество с преступником своими квартирами и машинами. На некоторых жертв он умудрился повесить гигантские кредиты, которые не под силу выплачивать простому тольяттинцу. Елена оказалась должна трем банкам, в которых сегодня в общей сложности на нее оформлено пять кредитов! После того как суды между Еленой и банками постановили, что женщина обязана выплатить оформленные на нее кредиты, в дело вступили судебные
приставы.
На тот момент единственным спасительным аргументом для Машковой служило то, что уголовное дело по «Акруа» еще не закрыто: ведется следствие, квартира, которую «увели» мошенники, арестована. А это значит, что есть шанс спасти и имущество. Но не тут-то было… В очередной раз представители правопорядка отказались принимать во внимание такое, казалось бы, важное обстоятельство, как имеющийся у Елены статус жертвы преступления.
Сына оказалось достаточно…
Приставы явились в арестованную квартиру женщины в тот момент, когда в ней находился только сын Елены. В дверь долбили с такой силой, что паренек подумал: что-то случилось, пожар не иначе. Открыл дверь. И понеслось…
В считанные минуты в квартире было описано всё то немногое, что представляло хоть какую-то ценность для семьи, – домашний кинотеатр, телевизор и ноутбук. Описано и изъято.
Со слов самой Елены, большая часть этих вещей не принадлежит семье Машковой. Покупали их её родственники, которые стремились хоть как-то помочь семье, разорённой мошенником Васильевым и его подельниками. Факт наличия у некоторых вещей совершенно других хозяев приставов не смутил – они споро и слаженно выносили предметы из квартиры…
Сын позвонил матери. Елена бросилась домой. Но к её приезду ни от имущества, ни от приставов не осталось и следа. Правоохранители не потрудились даже оставить женщине документы, подтверждающие факт изъятия вещей. Вот такие у нас теперь в стране порядки…
Сначала мы заберём, а потом ты доказывай!
На следующий день Елена пришла в отдел судебных приставов Автозаводского района. Именно там после суда она писала заявление, в котором указывала подробности своего бедственного положения. Тогда документы от нее приняла пристав-исполнитель Азалия Хасаншина. На этот раз Елена стала выяснять, кто руководил «операцией» по изъятию её вещей.
Как выяснилось, операцией по изъятию вещей Елены руководила всё та же пристав Хасаншина.
«Почему вы не позвонили мне? Зачем вы пришли на квартиру, когда меня там не было?» – такой вопрос задала Машкова Хасаншиной, но внятного ответа, увы, не получила.
Объяснения, которые дали представители правопорядка, также ввергли Елену в очередной шок, ведь тогда, после суда, она объясняла Хасаншиной, в том числе и письменно, свою ситуацию. На этот раз ей было сказано: «Заявление вы писали в феврале и с тех пор пропали. О том, как обстоят дела сейчас, нам ничего не
известно…»
Затем Елена попросила пристава предоставить ей опись изъятых вещей. Однако Хасаншина в весьма категоричной форме отказала женщине, указав на то, что все дальнейшие переговоры и возврат вещей будут производиться через суд. Всё общение прошло на повышенных тонах. В очередной раз Елену довели до депрессии и слез…
Двойные стандарты
Учитывая, что дело Васильева является сегодня одним из самых громких в городе, а Елена Машкова фигурирует чуть ли не в дюжине интервью, фраза пристава «вы пропали» кажется редакции несколько абсурдной. В общении с Хасаншиной Елена несколько раз указывала на то, что всегда находится на связи. Телефон не меняла. Проживает по тому же адресу. Впрочем, как мы можем видеть, все эти аргументы хороши лишь там, где есть понятие сострадания, помощи тем, кто попал в тяжелую ситуацию, и элементарной справедливости.
Судебные приставы имеют инструкции и законы и частенько изображают из себя эдаких роботов: мол, мы – слуги закона и делаем всё по его букве. С другой стороны, сколько в интернете драматических откровений молодых мам, которые годами ждут, пока судебные приставы соизволят поработать с очередным сбежавшим самцом, не желающим платить алименты. Вот тут они из роботов сразу же превращаются в живых людей, заваленных делами, проблемами, маленькими зарплатами, которых надо жалеть, в положение которых тоже надо входить,
и т.д. и т.п.
Избирательная активность
Да, прыть, проявленная судебными приставами, поражает. Забрать бытовую технику у беззащитной семьи, оказавшейся в такой беде, – дело нехитрое (интересно, за это в нашей стране тоже медали дают?). Куда сложнее оказаться на стороне пострадавших и взыскать, как положено, с самих мошенников.
Вспомним историю с обманутыми клиентами ООО «Сантал-Мебель», о которой редакция «ТН» писала несколько месяцев назад. Тогда жулики, обещая изготовить тольяттинцу кухонный гарнитур, взяли с него деньги и пропали.
Несмотря на решение суда, в котором значилось, что все издержки фирма должна погасить, судебные приставы действовали довольно вяло: пару раз наведались по юридическому адресу уже закрытой конторы, зафиксировали в документах, что в этих квартирах уже никого давным-давно нет, да и успокоились на этом. Тогда самому потерпевшему удалось с легкостью установить, где находится директор фирмы «Сандал» и под каким новым названием скрывается эта «контора» сегодня.
«Торжество» правосудия
Если не думать о моральной стороне этой истории, освободить себя от всяческих эмоций, отпустить совесть погулять, то мы увидим абсолютное торжество закона, который, увы, чаще находится не на стороне потерпевших. Почему-то именно там, на другой стороне, на стороне людей, скупавших квартиры у облапошенных тольяттинцев, чаще всего находятся и опытные адвокаты, и коллекторские банды, и другие весомые силы. Всё происходит по закону джунглей – современных таких джунглей, в которых мы и живем. А в джунглях комфортно хищникам. Людям, которые выкидывают на улицу семьи с маленькими детьми, умудряются повесить на них же непомерные кредиты, с легкостью рыночного «щипача» перепродают квартиры с черной историей. Они неуязвимы для закона, к ним не ходят приставы, полиция ищет их годами, суд встает на их сторону. И почему-то наше так называемое гражданское общество мирится с этим.
Комментарий
Алексей Краснов, депутат Думы г.о. Тольятти:
– Я самым активным образом участвую в защите пострадавших по делам Васильева, «ТелеТрейда» и другим аналогичным. Хожу по судам, выступаю. Веду переговоры с полицией, прокуратурой. Пишу запросы, жалобы, обращения в МВД, Следственный комитет, ФСБ. Теперь вот ещё открылось новое направление – судебные приставы…
На следующий день после того, как приставы совершили визит к Машковой, мы вместе с ней отправились в отдел приставов, что на Приморском бульваре. Беседовал с начальником отдела. Ответ был краток: всё по закону. Тут ничего не попишешь. Такие вот у нас странные законы теперь. Сначала у тебя всё забирают, а потом ты должен доказывать в суде, что ты не лошадь…
Ситуация, конечно, ужасная. Лена в шоке. Один раз человек оступился, понимаете, просто доверился другому. А тот оказался последней гадиной, тварью оказался. И вот теперь у Лены ни дня спокойного нет. Каждый день что-то новое: то адвокат Римера Архангельский какую-нибудь новую юридическую «новеллу» откопает и в уголовный суд бежит, то по гражданским судам надо ехать в Самару смотреть на каменные лица судей, которые оставляют решение о её выселении без изменений, то вот такие рейды судебных приставов. Вы представляете, какое это страшное напряжение? Нет, не представляете! Это просто невыносимо…
После посещения приставов Лена жаловалась мне на здоровье. Говорила, что колет бок, зрение временами пропадает. Рассказала, что временами как бы забывается, а потом не может вспомнить, где она и что с ней. Неудивительно… Какое тут может быть здоровье? Да я вообще поражаюсь, как она ещё держится! Многие-то ведь уже давно сдались, махнули рукой. Увидели, какое отношение к ним со стороны государственной власти, которая, в принципе, должна была их защитить, но не сделала этого, и решили всё попросту забыть, начать всё с чистого листа. Но хорошо, если есть этот чистый лист. Кого-то родственники на пустующую квартиру пустили, у кого-то зарплата позволяет квартиру снимать и при этом не умирать с голоду. А вот у Лены такой возможности нет. Вот и борется она до последнего, вцепившись зубами…
Вот на днях на заседании думы выступал с полугодовым отчетом Хейрулла Ахметханов, начальник ГУ МВД по г.о. Тольятти. Конечно же, у меня к нему было много вопросов. Проводятся ли какие-то следственные действия относительно деятельности компаний «ТелеТрейд», «Волак»? Меня порадовало, что моя деятель-ность и деятельность наших инициативных групп привела к тому, что по эпизодам, в которых фигурируют эти организации, проводятся следственные действия. Так сказал Ахметханов. Я надеюсь, что все эти дела объединят с делом Васильева, тогда появятся новые подозреваемые и следствие определит преступников. Тогда можно надеяться, что долги и похищенные квартиры наших граждан будут признаны объектами пре-ступления.
Я благодарен Ахметханову за то, что он принял личное участие в наложении ареста на квартиру Храпаль (одна из жертв Васильева. – Прим. ред.), но, к сожалению, по судьбе дела Васильева начальник УВД так и не дал ответа. И это несмотря на то, что на комиссии, которая состоялась во вторник, аналогичный вопрос я задавал сотруднице органов, пришедшей вместо него. Она пообещала, что на заседании думы я получу от-вет. Но этого так и не произошло. То ли она Хейрулле Мирзоевичу не передала мои вопросы, то ли что-то ещё там у них произошло, я не знаю. Напишу запрос. Обычно Ахметханов быстро отвечает.
Что касается общего моего видения ситуации. Разумеется, следствие должно идти своим чередом. Но, пока оно движется, сколько бы времени это ни занимало, необходимо наложить арест на всё, что признано в данном случае объектом мошеннических действий: квартиры, кредитные договоры с банками, иное имущество, ценности. И до тех пор, пока судебные и правоохранительные органы не придут к единому вер-дикту, всё это должно находиться в замороженном состоянии. В случае дела Васильева–Цоя, как я считаю, реакция органов правопорядка была медленной. Момент, когда преступников можно было взять с поличным, был упущен, и теперь действующее законодательство не дает полиции отреагировать молниеносно.
Кстати, по делу Машковой меня очень возмущает один момент. Банки выдавали деньги гражданам под фальшивые документы, которые составлялись мошенниками. В данном случае эти финансовые организации (я имею в виду банки) представили себя благонадежными операторами, взяли на себя определенную от-ветственность. А теперь «внимание, вопрос»: в каждом банке есть служба безопасности, в обязанность которой входит проверка достоверности сведений, предоставляемых потенциальным клиентом-должником.
Получается, что служба безопасности этих банков не увидела огромного количества документов, подготовленных мошенниками. Проверила ли полиция эти банки на предмет сговора с мошенниками? Важный вопрос… Ведь до того, как их вовлекли в афёру, жертвы Васильева пробовали самостоятельно взять кредиты. У них этого не получилось. Как же так? Ведь ни для какой службы безопасности не составляло труда пробить информацию о том или ином клиенте и понять его платежеспособность. Есть базы данных на людей с плохой кредитной историей, есть тысячи других способов вычислить неплатёжеспособного клиента. А тут вдруг при содействии мошенников той же Машковой удалось получить даже не один, а целую кучу кредитов, и ни у кого в банках не возникло к её документам ни единого вопроса.
Или мне одному эта ситуация кажется очень подозрительной?
Если в документах фигурировали названия организаций, в которых якобы работали потерпевшие, почему службы безопасности банков не сделали туда запросы и не выяснили правдивость этих сведений? Получается, что банкам просто нужно было выдать кредит, и они «закрыли на всё глаза», провели проверки платёжеспособности формально. Я считаю, что в силу сказанного банки, выдавшие кредиты потерпевшим Васильева-Цоя, не имею теперь права требовать выплаты по кредитам. Я считаю, что все эти банки необходимо тщательным образом проверять со многих позиций: во-первых, необходимо проверить лицензию, которую им выдает Центробанк РФ; во-вторых, важно подключить ФСБ и посмотреть, насколько честно банк ведет свою деятельность. Но главное, необходима проверка этих банков на предмет их соучастия в самой преступной схеме.
Еще раз повторюсь. Вне зависимости от того, сколько идет следствие, сколько будут ловить этого Васильева, правосудие должно защитить пострадавших. А это можно сделать только одним способом: наложить арест на имущество, которое они потеряли. Если таких действий нет и машина правосудия настолько медлительна, что остается людям? Только выходить на улицы и требовать у властей и правоохранительных органов выполнить свою непосредственную работу. Не будем забывать о том, что в нашей стране властвующие органы созданы именно для того, чтобы поддерживать общество и защищать его граждан.
