Вы сейчас просматриваете Сожгли машину почтальона нашей газеты

Сожгли машину почтальона нашей газеты

Лидия Витальевна и редакция «Тольяттинского Навигатора» обвиняют Гаика ЯГУТЯНА

В ночь с 14 на 15 июня рядом с домом 70 лет Октября, 24, двое неизвестных мужчин подожгли машину почтальона нашей редакции, пенсионерки Лидии Витальевны (из соображений безопасности фамилия сотрудника в публикации названа не будет). Особо не скрываясь (поджигателей видели как минимум двое очевидцев), преступники бросили в «Оку» бутылку с зажигательной смесью и скрылись только после того, как удостоверились, что в машине воспламенилась обивка салона. За считанные минуты «рабочая лошадка» пенсионерки сгорела дотла (см. фото). Добрая, тихая, отзывчивая женщина Лидия Витальевна осталась без верного помощника и фактически без средств к существованию. Она испугана до смерти, но в отстаивании своей правоты готова идти до конца…

Мы встретились с Лидией Витальевной неподалёку от места пожара. Присели на лавочку. Меня никак не покидало ощущение, что беру интервью не у милой пенсионерки, а у ветерана боевых действий: такой скорбной и давящей виделась тема беседы. Я включил диктофон.

– На вопрос следователя, кто мог бы это сделать, я ответила сразу, что единственный человек во всем мире, которому это выгодно, – Гаик Ягутян!

Голос Лидии Витальевны не выдает эмоций, он почти бесцветный, и мне кажется, что собеседница мыслями все еще там – над обуглившимся остовом своей машины. Сейчас, видимо, дотла спаленной ей представляется вся её жизнь.

– Лидия Витальевна (пытаюсь немного отвлечь собеседницу. – Прим. авт.), вы раньше, до редакции, где работали?

– Работать я начала в 15 лет. Стала постарше – пошла на ВАЗ. Трудилась в сборочно-кузовном производстве, потом уже до пенсии – на ПТО. Вышла на пенсию, огляделась. Позади 42 года трудового стажа. Семья у меня – сестра и сын. Из нажитого – дача и машинёшка «Ока». Да пара кредитов…

– Больших?

– (долго молчит. – Прим. авт.) …Знаете, когда сыну нужна химиотерапия, о денежных последствиях думаешь в последнюю очередь… Пошла искать работу. Натолкнулась на «Тольяттинский навигатор». Подписала договор с редакцией и стала разносить газеты. Свой тираж я грузила в «Окушечку» и ездила по дворам. Меня все устраивало: и время свободное есть – за домочадцами ухаживать, и заработок.

Однажды, когда я выходила из очередного подъезда, ко мне быстро подошли двое мужчин – большие, плечистые. Мне показалось, что они хотели меня в подъезде застать, но, на мое счастье, я успела выйти на крыльцо. Один из них, ни слова не говоря, попытался вырвать у меня пачку «Тольяттинского навигатора». Я не отдала. Тогда они стали меня оскорблять, грозить, что сломают руки и ноги, если я буду доставлять газету в этот дом. Я, естественно, возмутилась: «Да кто вы такие?», говорю, а один из них отвечает: «Я – Гаик Ягутян. Cлыхала? Про меня вот тут написано». И тычет в газету. Я ему говорю: «Да я не читаю, а просто разношу». Они говорят: «Больше не разноси!» Не выдержав их толчков и угроз, я наконец закричала во весь голос: «Караул, грабят!», но вокруг были только таджики, и никто помогать мне не кинулся. Один такой таджик даже сказал: «Давайте ее в подвал закроем». Пока случайные прохожие не стали останавливаться, чтобы понять, что происходит, весь этот кошмар продолжался.

– То есть два взрослых мужика толкали вас, запугивали, угрожая расправой, отняли газеты, нахамили и запретили заниматься профессиональной деятельностью? Это уже преступление.

– Было очевидно, что они способны на большее. Мне так страшно никогда в жизни не было.
Я всегда ценила в людях добро и к людям всегда отношусь с добром, мне и ругаться-то сложно.
Потом я узнала, что Ягутян не терпит, когда про его компанию «Серебряная молния» пишут в газетах и ненавидит «Тольяттинский навигатор». Настолько ненавидит, что у его таджиков при себе всегда есть особые крючки, которыми они вытаскивают газеты из ящиков. В результате, кстати, многие ящики в подъездах погнуты.

– Это еще одно преступление. Ящики – собственность жильцов, и доставать из них корреспонденцию имеют право только собственники.

– Этим людям закон не писан. Знаете, добро порой пасует перед злом, потому что верит в наличие норм и правил. А зло правил не признает. Вот это такой случай. Крокодила невозможно убедить или разжалобить.

– Но вы мужественно продолжили разносить «Тольяттинский навигатор»…

– Нет, я не герой. От того дома я отказалась и благодарна редакции за понимание. Однако ситуация лучше не стала. Через неделю или две я разносила газету по другому адресу, в доме, который тоже, как оказалось, обслуживает компания Ягутяна. Таджики, заметив меня, позвонили ему, и он примчался, как был, в трико и небритый, опять с каким-то громилой и теперь уже – со старшей по дому. Поймали меня во дворе. Опять начались угрозы, а старшая эта заявила, что жильцы против доставки в ящики дома «Тольяттинского навигатора». Я им говорю: «А мне жильцы жалуются, что газету не получают». А они (Ягутян и старшая по дому) говорят: «Ты что, не поняла что ли?»

С этого двора я уходила пешком, в другую сторону от моей машины, специально, чтобы они не смогли её вычислить. В общем, сделала большой круг, но, когда подходила к машине, к ней тут же подъехал Ягутян и демонстративно стал фотографировать номера «Оки». Я спросила его: «Зачем вы это делаете?» Он ответил, что мол, «так надо, и всё!». А через две недели мою «Оку» подожгли двое неизвестных мужчин. Она сгорела почти мгновенно.

– По сути, вас лишили возможности зарабатывать на жизнь!

– Да. Лишили… И работы, и дачи. Лучше бы они меня избили, как он и обещал. Я пожилой человек, в жизни всякое было… Я бы снесла боль и унижение. Но он оставил меня без средств к существованию, без возможности заработать на еду себе и близким. Работа почтальона трудная: к вечеру очень устают ноги, ноет спина. Но я никогда не опускала рук и верила в лучшее. Он же как будто сломал мне и руки, и ноги. И я до сих пор не понимаю, за что?

 

От редакции:

Ответ на вопрос «За что?» очевиден. У господ, застрявших в девяностых годах, так принято. Если человека «в натуре» предупредили, а он «пацанов не понял», то месть будет незамедлительной.

Чуть сложнее ответ на вопрос «Зачем»? Понятно ведь, что на место одного почтальона встанет другой, только уже в сопровождении сотрудника охранной организации (кстати, именно над этим как-то изволил глумиться господин Ягутян в своём блоге: мол, ха-ха, как смешно, «Тольяттинский навигатор» распространяют в сопровождении ЧОПа).

Напрашивается, конечно, вывод, что у лидера коммунальной ОПГ совсем протёк чердак, если он объявил войну пенсионерке, доставляющей газеты, однако даже худая черепица его не извиняет. ЗАКАЗАТЬ ПОДЖОГ АВТОМОБИЛЯ ПОЖИЛОЙ ЖЕНЩИНЫ, дабы показать свою жесткость и крутизну, – это низость.

Врезки:

«Не выдержав их толчков и угроз, я наконец закричала во весь голос: «Караул, грабят!», но вокруг были только таджики, и никто помогать мне не кинулся. Один такой таджик даже сказал: «Давайте ее в подвал закроем».

«На вопрос следователя, кто мог бы это сделать, я ответила сразу, что единственный человек во всем мире, которому это выгодно, – Гаик Ягутян».

«Когда подходила к машине, к ней тут же подъехал Ягутян и демонстративно стал фотографировать номера «Оки». Я спросила его: «Зачем вы это делаете?» Он ответил, что, мол, «так надо и всё!». А через две недели мою «Оку» подожгли двое неизвестных мужчин. Она сгорела почти мгновенно».

«Работа почтальона трудная: к вечеру очень устают ноги, ноет спина. Но я никогда не опускала рук и верила в лучшее. Он же как будто сломал мне и руки, и ноги».